Тогда мы уже пересели с маленького Фиата на большой, но немножко ржавый Опель «Вектра».
Мы с Джоном подъехали к месту встречи. Девчонки уже ждали нас. Я пафосно вылез из-за руля и предложил им сесть на заднее сиденье. Таня, окинув Опель оценивающим взглядом, с долей сарказма спросила, моя ли машина и я немедля, кивая головой, ответил, что моя. Что-то мне подсказывало, что она не поверила, но оправдываться я уже не стал и с умным видом начал движение вперед.
На репетиции девочки так и не смогли показать нам своих талантов — либо стеснялись либо, всё же, просто из себя ничего не представляли как артисты. Мы с Джоном подбадривали и всячески пытались вытащить из них хоть немного творчества, но Таня с Олей незаметно переводили стрелки на нас и в итоге мы спели им чуть ли не всю нашу программу, на что они аплодировали и говорили комплименты. Чуть позже мы уже стали просто друзьями и музыкальные интересы между нами постепенно начали исчезать, но зато стали появляться другие.
Таня была привлекательной, стройной девочкой с интересным характером, в котором присутствовала нотка высокомерия. Она умело играла парнями и когда кто-то из них уже хотел сблизиться, во всех смыслах, тупо «сливала» этого человека. Оля же, полная противоположность — скромная и тихая. Во всём пыталась потакать подруге и поддерживать, даже если та была неправа.
Каждый раз, когда мы встречались — я пытался понять, нравлюсь ли я Татьяне и жадно ловил редкие знаки внимание от неё, по крайней мере мне так казалось. Но точно так же она вела себя и по отношению к Джону, поэтому раскусить, кто из нас ей понравился больше и понравился ли вообще — было очень сложно.
Как-то после очередной репетиции Вовка сказал, что ему нужно объявить мне что-то важное и это что-то может повлиять на нашу дружбу. Я очень удивился и начал предполагать в голове, что же это могло быть, но никаких вариантов не нашёл — всё было безупречно. Я ухмыльнулся и уверил его в том, что он спокойно может изложить всё как есть.
«Короче, родоки боятся, что на репетициях что-нибудь может случится с аппаратурой и поэтому больше не разрешают возить её туда». Было видно, что Джону не по себе говорить на эту тему и закурив сигарету он продолжал: «Ещё у меня много времени занимают репетиции, а нужно учиться и играть на свадьбах. В общем, я ухожу из группы».
Естественно, для меня его слова стали потрясением, но я не подал виду и с ухмылкой утверждал, что всё хорошо и что музыка — это не самое главное. Можем дружить и так.
На самом деле, тогда, я уже хорошенько «подсел» на производство песен и не было ни малейшей мысли останавливаться, а тем более завязывать с этим делом. Без самого Джона я, конечно же, мог существовать как творческая единица, а вот без его синтезатора — нет, все аранжировки к песням были завязаны на нем. Поэтому я попросил изредка использовать его, в чём мне не было отказано! За это огромное спасибо его семье.
Я долго думал, как же быть дальше и прекрасно понимал, что у меня не хватит мужества исполнять своё творчество перед публикой в абсолютном одиночестве. Я был робким парнишкой и закомплексованным. Невольно зародилась идея, всё-таки, найти компаньона, с которым я бы мог выступать на сцене и который бы поддерживал меня во всех моих начинаниях. Но как это сделать?